Интересы и идеи „Большой Тройки” ЕС в контексте теорий европейской интеграции (коммуникативные аспекты)

Ирина Максименко

Абстракт: В статье рассматривается влияние интересов государств на формирование политики Европейского Союза, дается оценка роли идеалистического фактора в развитии европейской интеграции в теоретическом и практическом измерении. Показывается зависимость и взаимовлияние европейских идей и национальных интересов ведущих государств Евросоюза – Великобритании, Франции и ФРГ, – которые в процессе непрерывной коммуникации формируют новый статус объединенной Европы в международных отношениях.

 Ключевые слова: либеральный интерговерментализм, конструктивизм, Европейский Союз, интерес, идея, политика, комуникация

 Iryna Maksymenko

 Interests and ideas of the EU’s Big Three in the context of theories of European integration (communication aspects)

 Abstract: This article is scrutinized the impact of states’ interests on the European Union policy-making, provided an assessment of the idealistic factor’s role in the process of European integration development in theoretical and practical terms. The author is trying to show both dependence and mutual influence of European ideas and national interests of the leading EU states – Britain, France and Germany – which form the new status of a united Europe in international relations through continuous communication.

 Key words: liberal intergovernmentalism, constructivism, the European Union, interest, idea, politics, communication.

Европейская интеграция представляет собой особый уникальный регионально-международный процесс, в основе которого лежат различные политические, экономические, социальные и культурные факторы. В течение десятилетий он определял специфическую форму взаимодействия стран, направленную на бесконфликтное преодоление противоречий и кризисов. И если в середине ХХ века европейская интеграция способствовала преодолению экономических трудностей послевоенного развития, но на рубеже ХХ-ХХI веков европейское интеграционное объединение получило статус цивилизационного выбора. При этом такой выбор стоял как перед странами Западной Европы, членами ЕЭС, которые должны были определиться с новой стратегией европейской интеграции в условиях нового мирового порядка, так и означал выбор пути для стран, находившихся в процессе посткоммунистической трансформации – в первую очередь, стран ЦВЕ и постсоветских стран.

Создание Европейского Союза стало важной вехой на пути поиска решений, связанных с попытками придать новый импульс европейскому интеграционному процессу. Именно в этот период внутренние и внешние обстоятельства сложились так, что дискуссия постепенно вышла на уровень, когда государства-члены начали открыто обсуждать вопрос целесообразности трансформации объединения с целью выхода ЕС как самостоятельного актора на мировую арену. Эти процессы происходили в процессе непрерывных переговоров и поиска компромиссов между ведущими державами – Великобританией, Германией и Францией, выбор и позиции которых и определяли дальнейшее развитие ЕС в полноценного и влиятельного международного субъекта.

О роли государства в международных отношениях и европейской интеграции с теоретической точки зрения дискутировали С. Хоффман, Э. Моравчик, Ф. Шиммельфенниг, М. Поллак, А. Вендт, Т. Диез, Т. Кристиансен. Практическую сторону влияния национального государства на процессы европейской интеграции, значения принятого выбора и влияние коммуникации в рамках переговорного процесса по отдельным измерениям развития политики ЕС рассматривали Д. Аллен, П. Веркаутерен, С. Лене, Э. Моравчик, Р. Ондрейчак и другие.

Целью данной статьи является анализ и сравнение подходов указанных государств к трансформации политики ЕС в новом мировом порядке, что пока не получило достаточного освещения в украинской политической науке. Другой особенностью данного исследования является изучение национальных подходов через призму двух теоретических концепций – либерального интерговерментализма и конструктивизма.

Для проведения исследования были определены следующие задачи:

– проанализировать подходы либерального интерговерментализма и конструктивизма к оценке влияния национального государства на процессы европейской интеграции;

– выделить ключевые концепты, которыми оперируют данные теоретические подходы при анализе европейской интеграции;

– систематизировать факторы, которые раскрывают роль и влияние государств, их выбор и идеалистические элементы на эволюцию Европейского Союза.

 В современной системе международных отношений, которую все чаще определяют как пост-Вестфальская, государство остается ключевым актором этой системы, по-прежнему определяя ее основные параметры. Не менее значимую роль национальные государства продолжают играть в современных интеграционных процессах. Теории европейской интеграции по-разному оценивают влияние государства на развитие интеграционных процессов, опираясь, главным образом, на анализ интересов и идей в качестве движущих сил интеграции. В то же время немецкий политолог, эксперт немецкого Фонда Маршалла Ульрика Геро подчеркивает, что „новую Европу невозможно выстроить с помощью старых аргументов. В подходах к формированию будущего Европы нужна новая парадигма” [1]. Особой актуальности этот тезис приобрел в условиях мирового финансового кризиса, который затронул основы европейской интеграции – роль государства в определении своей политики, а также основополагающие идеи и принципы интеграции: „ЕС – это сообщество единой судьбы” [2]. Рассмотрим перспективы ЕС в современных условиях, сохранения его традиционных основ или же появление новых концептов, которые определят дальнейший формат интеграционного объединения, в контексте теоретических подходов.

Подчеркивая значимую роль национальных государств, их место в мировой системе и процессах европейской интеграции, основатель теории интерговерментализма С. Хоффман отмечал, что для анализа европейского интеграционного процесса очень важно принимать во внимание контекст, в котором он развивается [3]. Тем самым С. Хоффман указывал на существование различий в развитии европейской интеграции, что является следствием уникального контекста внутренней политики и глобальных факторов, в первую очередь, роли того или иного государства в системе международных отношений. Это, в свою очередь, приводит к появлению центробежных тенденций и провоцирует появление различий в темпах интеграции в сферах „low politics” и „high politics” [4].

Идеи С. Хоффмана легли в основу либерального интерговерментализма, который, сочетая теории формирования преференций, переговоров, неофункционализма и институционализма, пытается объяснить эволюцию региональной интеграции с учетом более чем одного единственного фактора. Опираясь на рационалистический подход, представители либерального интерговерментализма исходят из того, что в процессах европейской интеграции государство является высшим центром принятия решений; оно принимает решение о передачи и передает часть своих суверенных полномочий на наднациональный  уровень  для  достижения  определенных  целей  своей  политики. Как отмечают Э. Моравчик и Ф. Шиммельфенниг, деятельность акторов опирается на два базисных предположения относительно политики и интеграции. Во-первых, государства являются акторами, которые достигают своих целей скорее путем межправительственных переговоров и договоренностей, чем благодаря выработке и реализации политических решений центральными органами власти [5]. Именно такой подход обусловил появление Единого Европейского Акта и Маастрихтского договора, отмечал Э. Моравчик. Также теоретики подчеркивают, что такое предположение не имеет сугубо „реалистической” основы: национальная безопасность не является доминирующей мотивацией, сила государства не опирается на принудительные средства, государственные преференции и идентичности не являются постоянными, а межгосударственные институты важны. Во-вторых, государства являются рациональными, их выбор также рационален. Участие в сотрудничестве или создании международных институтов определяется путем оценки аргументов „за” и „против”, преимуществ и недостатков уч6астия в целях защиты интересов перед лицом неуверенного будущего [6].

Анализируя европейскую интеграцию и эволюцию Европейского Союза, эти исследователи отмечают, что деятельность актеров осуществляется на двух уровнях. На первом уровне политические лидеры стран объединяют интересы своих внутренних округов, а также свои собственные интересы, и затем формулируют национальные преференции относительно европейской интеграции. На втором – национальные правительства озвучивают свои позиции во время межправительственное переговоров в Брюсселе, где окончательные соглашения отражают относительную силу каждого государства-члена и где наднациональные институты не имеют практически никакого случайного воздействия [7]. Э. Моравчик доказывает, что понимать европейскую интеграцию лучше как „серию рациональных выборов, сделанных национальными лидерами”. Такой выбор будет отражать принуждение или возможности, вытекающих из экономических интересов влиятельных внутренних элементов, относительной силы государства и роли институтов в контексте асимметричной взаимозависимости [8]. Итогом такого выбора является определение целей и преференций, с которыми государство выходит на другой уровень – межправительственный, на уровень интеграционных институтов, где во время переговоров государства получают важную информацию для дальнейших действий. Это также дает дополнительные рычаги для национальных политических сил проводить непопулярные решения, избрание политических альтернатив и усиливая свои позиции на международном уровне. Именно поэтому Э. Моравчик считает, что европейская интеграция не только не ослабляет, а наоборот, усиливает европейские национальные государства [9]. В то же время интеграция в рамках ЕС представляет интерес для национальных государств только в том случае, если она усиливает их контроль над внутренними делами, то есть через интеграцию государства усиливают свои собственные позиции. Такой подход позволяет национальным государствам сохранять определенную гибкость в отстаивании национальных интересов и преференций в кризисных ситуациях.

Таким образом, представители данной теоретической школы создают модель формирования приоритетов государств как ключевых акторов, которая базируется на первичности экономических доминант и не учитывает „эндогенный эффект членства в ЕС” – одну из основных особенностей процесса евроинтеграции по оценкам конструктивистов. С. Хоффман и Э. Моравчик отмечают, что интересы всегда конфликтные, а сложные переговоры относительно распределения полученных доходов подрывают желание и способность государств сотрудничать. В теоретическом измерении результаты переговоров зависят от относительной силы государств. В рамках ЕС данный вопрос решается путем специальных соглашений, поэтому информация о преференциях и договоренностей имеет решающее значение.

Итак, подчеркивая рациональности выбора и поведения государств или групп интересов, профессоры Э. Моравчик и М. Поллак отмечают, что роль идей в процессах выбора политической стратегии, конкретных интересов, специфической политики и европейской интеграции, которая формируется более общими и коллективными идеями или дискурсами, является очень скромной; идеи не учитывают того факта, что интересы конструируются в „исторически особых обстоятельствах”, а „политики, стратегии и даже приоритеты акторов определяются взаимодействием с внешней средой и, более того, такое взаимодействие изменяется во времени и пространстве в соответствии с запутанным социальным взаимодействием” [10]. Признавая существование идеалистического фактора, Э. Моравчик отмечает, что „идеи является причинно побочными явлениями более фундаментальных и основополагающих факторов влияния на поведение государств” [11]. В то же время представители либерального межправительственного подхода признают, что в условиях, когда экономический фактор является слабым, а причинная связь неявной, идеологические соображения и связь с другими интересами, например геополитическими, начинают играть более важную роль.

Несколько иной подход к роли национального государства, идей и интересов предлагает социальный конструктивизм, который отстаивает первичность идей и норм в международных процессах. Конструктивизм происходит из того, что наиболее важный аспект международных отношений является социальным, а не материальным. Более того, социальная и политическая системы существуют только как интерсубъективная осведомленность людей, и в этом смысле система состоит из идей и норм, а не только лишь из материальных сил, ресурсов или экономических мощностей. Согласно формуле „агент – структура” структуры международной политики состоят из трех элементов – общие знания, ресурсы и практический опыт – и являются результатами социального взаимодействия; государства не являются статичными объектами, но динамическими агентами. Динамизм определяется тем, что национальные идентичности не является данными, но конструируемыми в контексте сложных, исторических, переплетенных, иногда противоречивых практик – и потому разными, такими, которые постоянно меняются, однако эндогенными к взаимодействию. В то же время агенты находятся в зависимости от структур, впрочем, они также способны влиять и изменять структурное окружение, в котором они оперируют. Но структуры при таком взаимодействии также влияют на агентов. Таким образом, различие между внутренней политикой и международными отношениями является несущественным [12].

Как и представители либерального интерговерментализма конструктивисты признают важность институтов, на уровне которых государства взаимодействуют и могут пересмотреть собственные интересы. В частности, М. Финнемор отмечаeт, что такую ​​же роль играют нормы, идеи и правила, понимание и отношения с другими агентами, которые формируют и определяют политическое поведение агентов [13]. Следовательно, с точки зрения конструктивистов, именно идеи и убеждения агентов определяют международную структуру, они формируют личность, интересы и внешнеполитические действия государства, воспроизводит и трансформируют эту структуру. Акцентируя на идеалистическом характере поведения акторов, конструктивисты не исключают материализм и существования материальной действительности. Однако реальность зависит от значения, смысла, который акторы ей приписывают и понять которые можно только через историческое и политическое осмысление интересов, глубоких своеобразныхистоков поведения и деятельности политически влиятельных акторов, которые конструируют и перестраивают реальность.

Европейскую интеграцию представители конструктивизма также рассматривают как процесс. Как отмечают А. Вейнер, Т. Кристиансен и К.Э. Джоргенсен, Т. Диез, имеется большое количество свидетельств, что европейская интеграция как процесс имеет трансформационное влияние на систему европейских государств и их составные элементы. На протяжении десятилетий европейская интеграция менялась, что приводило к трансформации идентичности агентов и соответственно их интересов и поведения [14]. Исследуя европейскую интеграцию, конструктивисты концентрируются на анализе роли идей, воздействии, взаимных ожиданий, конструировании идентичности ЕС во времени и пространстве, эффекте доминантного дискурса и процессе коммуникативных действий, которые игнорировали другие теоретические школы. Прежде всего, конструктивисты пытаются выйти за пределы рационалистического подхода при анализе европейской интеграции. Они отрицают, что интересы и идентичности являются заданными и рациональными, политические акторы просчитывают затраты и выгоды от тех или иных действий, а затем принимают решения, опираясь на собственные подсчеты. Вместо этого представители конструктивизма утверждают, что позиции политических акторов ЕС и их идентичность формируется не только с помощью рационалистического поиска национальных или собственных интересов, но и собственно через процесс переговоров, особенно в контексте давления для поиска или достижения компромисса.

Т. Кристиансен и М. Финемор подчеркивали, что нормы, идеи и правила, которые вырабатываются в процессе взаимодействия с другими агентами, формируют самих агентов и их потребности, их поведение и идентичности, а также конструируют особый образ и стиль ЕС в современной системе международных отношений [15]. Именно идеи, взаимные ожидания, конструируемые идентичности во времени и пространстве, доминантный дискурс и процесс коммуникативных действий – все это лежит в основе европейской интеграции. Более того, основой социального конструктивизма является мнение, что ЕС развивается путем установления норм, а не изменяется под воздействием внешних факторов („холодная война” или глобализация). Через интернационализацию этих норм агенты приобретают собственную идентичность и определяют интересы, конструируя таким образом „нормативную силу Европы”. Б. Розамонд определил этот процесс как „конститутивный эффект норм” – путь, по которому нормы европейского уровня, идеи и дискурсы проникают в национальные политики, составляющих Евросоюз [16].

Для представителей конструктивизма изучение „Европейской идеи” и путей, которыми она обеспечила формирование новых форм управления, является отправной точкой в ​​исследовании европейского интеграционного процесса. Они отмечают следующее:

– сама идея интеграции после Второй мировой войны, основанная на лозунге „never again” („никогда больше”) и процесс расширения, также опирался, главным образом, на идейные и идеалистические рассуждения („единый европейский дом” или „возвращение в Европу”);

– общая вера в неолиберальную экономическую и монетарную политику и в ее влияние на достижение консенсуса между теми, кто принимает решения и центральными банками, которые должны были привести к формированию экономического и валютного союза;

– в сфере безопасности общие подходы и взгляды, ожидания или знания конституируют поведение агентов в соответствии с ситуацией и природы их взаимодействия – кооперации или конфликта. Однако сообщество безопасности в отличие от социальной структуры, которая является более недоверчивой и склонной к конфликтам, состоит из общих знаний, взаимодоверия, что обеспечивает решение спорных вопросов без войны. Поэтому гарантировать безопасность легче через объединение, чем с помощью силы. Внешняя политика и политика безопасности Европейского Союза также происходит из двух идей: во-первых, из идеи трансформационного влияния общих норм и правил, коллективного восприятия вызовов и угроз нового тысячелетия и общего понимания неделимости безопасности. Во-вторых, из осознания влияния социального прогресса на интересы и идентичность акторов, а также на общественную безопасность.

Критики конструктивизма считают, что эти факторы являются побочными явлениями, поскольку существующие нормы международных отношений могут игнорироваться интересами влиятельных акторов. Для представителей реалистического подхода вера в идеалистическое поведение государств неприемлема, поскольку любая страна в первую очередь занимается проблемой безопасности, а значит чувствует себя неуверенной в системе международных отношений, не всегда понимает мотивы и намерения других. Соглашаясь с тем, что конструктивисты подняли важные вопросы для изучения европейской интеграции, сторонники либерального подхода подчеркивают, что конструктивисты не смогли привести весомых эмпирических подтверждений собственным теоретическим утверждением и гипотезам либо не применяют существующие методы исследования, способны различать предсказуемые результаты прогнозируемых с помощью альтернативных (рационалистических) гипотез. Главным образом, причина кроется в игнорировании очевидных рационалистических объяснений изменений государства или социума и чрезмерном внимании к идеалистическим причинным связям [17]. Отвечая на критику, Т. Кристиансен указывает, что пост-территориальная и многоуровневая Европа не может быть исследована с помощью традиционных концептов. Исследуя евроинтеграционную реальность, важно описывать гибкость системы, которая структурирована институтами, политическими сообществами, экономикой и идентичностью, так как агенты действуют на нескольких уровнях и между ними. Таким образом, анализ европейской интеграции по всем уровням позволит рассматривать интеграционные процессы в ЕС как результат общего видения мира, формирования общих институтов и развитие возможностей, правил, норм и стандартов, которые в свою очередь влияют на страны-члены; как процесс конструирования особого образа и стиля Европейского Союза в системе современных международных отношений.

Итак, либеральный интерговерментализм при анализе европейской интеграции исходят из того, что интересы и идентичности являются заданными и рациональными, политические акторы просчитывают затраты и выгоды тех или иных действий, а затем принимают решение, опираясь на собственные подсчеты. Представители конструктивизма утверждают, что позиции политических акторов ЕС и их идентичность формируется не только с помощью рационалистического поиска национальных или собственных интересов, но и собственно через процесс переговоров, особенно в контексте давления для поиска или достижения компромисса, в основе которых лежат идеалистические ожидания.

Рассматривая в практической плоскости роль государства в европейской интеграции, а также место идей и интересов в процессе коммуникации и переговоров целесообразно остановиться на анализе позиций „Большой Тройки” ЕС – Великобритании, Германии и Франции, которые и определяли основные направления и форматы развития интеграционных процессов в Европе. Их позиции в рамках ЕС определяются следующими факторами:

– это единственные члены ЕС, которые воспринимаются как глобальные акторы. Их лидирующие позиции в ЕС определили направление развития общей европейской валютно-экономической и внешней политики, процессы расширения и институционального развития. В то же время они способны действовать самостоятельно с той или иной степенью эффективности, пользуясь собственным влиянием в других международных институтах (СБ ООН, НАТО, G8), а также системой традиционных внешнеполитических связей.

– осознание факта своего лидерства в ЕС и значения для сохранения жизнеспособности „Европейского проекта”. Особенно это касается Великобритании и Франции, которые дискурсивно опираются на исторические факты (бывшие великие империи), статус ядерного государства, представительство во всех ведущих международных институтах, традиции дипломатического и экономического лидерства, идеи о французской и англо-саксонской исключительности, что закрепляет межправительственный подход в рамках ЕС, особенно в сфере ОВПБ (персональные инициативы, высказанных в то же время от лица ЕС, бывшего президента Франции Н. Саркози (как председателя Совета СЕ) по урегулированию российско-грузинского конфликта 2008 г., российско-немецкий диалог по урегулированию Приднестровского конфликта, французско-британская военная кампания в Ливии в 2011 г.).

Анализируя место интересов и идей в евроинтеграционной политики Великобритании, Германии и Франции, можно выделить тесную взаимосвязь и взаимозависимость национальных интересов или же идей, базирующиеся на национальных интересах, с идеалистическими подходами. Например, если интеграция второй половины ХХ в. воспринималась как свободный выбор, то на данном этапе развития международной системы она характеризуется как необходимость. Преобладание интересов в национальных подходах „Большой Тройки” прослеживается в стремлении объединить силы для социального и экономического восстановления европейских стран после Второй мировой войны, обеспечить политическое выживание в период глобального противостояния двух систем; на современном этапе это выражается в объединении усилий для противостояния новым глобальным трендам: распространение глобализации, экономическая взаимозависимость, ослабление роли государства в контроле за экономическими и социальными факторами, демографическая проблема и снижение военных расходов, растущее влияние БРИКС, а также фактор неделимости безопасности.

Однако в основе многих политических решений и инициатив „Большой тройки” эксперты выделяют идеалистические побуждения:

– сама идея европейской интеграции базировалась на идеях гуманизма, в том числе идеи французской революции – свобода, братство, равенство, права человека, которые нашли отражение в некоторых „конструктах европейского единства”;

– попытки политического единства опираются на тезис о необходимости стать источником третьего, отличного от американского, голоса или даже силы в международных отношениях, что отражало особенности французского подхода к европейской безопасности;

– углубление экономического и валютного сотрудничества – создание ЭВС и введение евро также опиралось на идею лидирующей роли ЕС в глобальном измерении как дань глобальным политическим амбициям Германии и Франции;

– расширение также базировалось в значительной степени на идеалистичных утверждениях Лондона и Берлина: объединение Европы, предание забвению последствий Ялтинской конференции, ответственности за Восточную Европу и дальнейшую судьбу объединенной Европы т.д.;

– даже реализация ОВПБ ЕС представляет для всех его членов – больших и малых, влиятельных и не очень – возможность реализовать идею управлять международными реалиями, выступать на равных на мировом рынке, обеспечивать собственную безопасность и даже сохранять как можно больше своей независимости [18].

Таким образом, идеи и интересы национальных государств играют важную роль в процессах европейской интеграции. Они являются взаимодополняющими факторами, которые актуализируются или отходят на второй план в различные периоды развития ЕС – кризиса или расцвета. Сегодня объединенная Европа находится перед лицом серьезного финансового и социального кризиса, который окажет серьезное влияние на будущее Союза. Возможно, предыдущий опыт преодоления кризисов поможет ЕС и в этот раз найти консолидирующие идеи и интересы, которые выведут объединение не только из кризиса, но и усилят его позиции в новой архитектуре международных отношений.

Сноски:

[1] Геро, У. (2009) Европа: между прошлым и будущим, сп. International Politik. Март, 15.

[2] Ibid., 19.

[3] O’Neill, M. (1996) The Politics of European Integration. A Reader. London – New-York: Routledge, 62.

[4] Rosamond, B. (2000) Theories of European Integration New York: St. Martin’s Press, 76-77.

[5] Moravcsik, A., Schimmelfennig, F. (2009) Liberal Intergovernmentalism in Diez, T., Wiener, A. European Integration Theory. Oxford: OxfordUniversity Press, 68.

[6] Ibid.

[7] Rosamond, B. (2000) Ibid., 135-137.

[8] Moravcsik, A., Schimmelfennig, F. (2009) Ibid., 69.

[9] Rosamond, B. (2000) Ibid., 138

[10] Pollack, M.A. (2000) International Relations Theory and European Integration in European University Institute Working Papers, № 55, 5;  Christiansen, T., Jorgensen, K.E., Weiner, A. (Eds.) (2001) The Social Construction of Europe London: Sage, 181.

[11] Christiansen, T., Jorgensen, K.E., Weiner, A. (Eds.) (2001) Ibid., 181.

[12] Rosamond, B. (2000) Ibid., 172-173; Christiansen, T., Jorgensen, K.E., Weiner, A. (Eds.) (2001) Ibid., 60-62; Wendt, А. (1999) Social Theory of International Politics, Cambridge: CambridgeUniversity Press, 1.

[13] Finnemore, M. (1996) National Interests in International Society, Ithaka and London: CornellUniversity Press, 128.

[14] Christiansen, T., Jorgensen, K.E., Weiner, A. (Eds.) (2001) Ibid., 2; Diez, T. (2005) Constructing the Self and Changing Others: Reconsidering „Normative Power Europe” in Millenium – Journal of International Studies, Vol. 33, №3, 613.

[15] Christiansen, T., Jorgensen, K.E., Weiner, A. (Eds.) (2001) Ibid., 2-3; Finnemore, M. (1996) Ibid., 128.

[16] Rosamond, B. (2000) Ibid., 131.

[17] Moravcsik, A. (2001) Bringing Constructivist Integration Theory Out of the Clouds: Has It Landed Yet? in European Union Politics, Vol. 2 № 2, 226-227.

[18] Лукин, В.П. (1983) „Центры силы”: концепции и реальность М.: Междунар. отношения; Ондрейчак, Р.(2009)  Провідні європейські держави, їх зовнішня політика і політика безпеки та вплив на формування європейської архітектури безпеки, сп. Европа. Т. 9, № 2 (31); Allen, D. (2012) The Common Foreign and Security Policy in The Oxford Handbook of the European Union: [ed. by E. Jones, A. Menon, S. Weatherill] Oxford; Lehne, S. (2012) The Big Three in EU Foreign Policy in Carnegie Paper, July 2012 http://carnegieeurope.eu/publications/?fa=48759&lang=en; Marcussen, M., Risse, T., Engelmann-Martin, D., Knopf, H.J., Roscher, K. (2001) Constructing Europe? The Evolution of Nation-State Identities in The Social Construction of Europe: [ed. by T. Christiansen, K.E. Jorgensen, A. Weiner ]. – London: Sage; Vercauteren, P. (2001) European Integration and the Crisis of the State in Queen’s Papers on Europeanisation, №7.

  Библиография

  1. Геро, У. (2009) Европа: между прошлым и будущим, в International Politik, Март, 14-20.
  2. Лукин, В.П. (1983) „Центры силы”: концепции и реальность М.: Междунар. отношения.
  3. Ондрейчак, Р.(2009)  Провідні європейські держави, їх зовнішня політика і політика безпеки та вплив на формування європейської архітектури безпеки, сп. Европа. Т. 9, № 2 (31), 69-90.
  4. Allen, D. (2012) The Common Foreign and Security Policy in The Oxford Handbook of the European Union: [ed. by E. Jones, A. Menon, S. Weatherill] Oxford, 643-658.
  5. Diez, T. (2005) Constructing the Self and Changing Others: Reconsidering „Normative Power Europe” in Millenium – Journal of International Studies Vol. 33, №3, 613-636.
  6. Finnemore, M. (1996) National Interests in International Society, Ithaka and London: CornellUniversity Press.
  7. Lehne, S. (2012) The Big Three in EU Foreign Policy in Carnegie Paper, July 2012 http://carnegieeurope.eu/publications/?fa=48759&lang=en, последнее посещение 15.09.2012.
  8. Marcussen, M., Risse, T., Engelmann-Martin, D., Knopf, H.J., Roscher, K. (2001) Constructing Europe? The Evolution of Nation-State Identities in The Social Construction of Europe: [ed. by T. Christiansen, K.E. Jorgensen, A. Weiner ]. – London: Sage, 101-120.
  9. Moravcsik, A. (2001) Bringing Constructivist Integration Theory Out of the Clouds: Has It Landed Yet? in European Union Politics, Vol. 2 № 2, 226-249.
  10. Moravcsik, A. (2001) Constructivism and European Integration: A Critique in The Social Construction of Europe / [ed. by T. Christiansen, K.E. Jorgensen, A. Weiner ]. – London: Sage, 176-188.
  11. Moravcsik, A. (1994) Why the European Community Strengthens the State: Domestic Politics and International Cooperation in HarvardCenter for European Studies Working Papers 52. http://aei.pitt.edu/9151/, последнее посещение 12.10.2012.
  12. Moravcsik, A., Schimmelfennig, F. (2009) Liberal Intergovernmentalism in Diez, T., Wiener, A. European Integration Theory. Oxford: Oxford University Press, 67-87.
  13. O’Neill, M. (1996) The Politics of European Integration. A Reader. London – New-York: Routledge.
  14. Pollack, M.A. (2000) International Relations Theory and European Integration in European University Institute Working Papers, № 55. http://www.fpn.ucg.ac.me/fajlovi/fpn/attach_fajlovi/lat/studentske-informacije/materijali/2013/02/pdf/Pollack.pdf, последнее посещение 15.10.2012.
  15. Rosamond, B. (2000) Theories of European Integration New York: St. Martin’s Press.
  16. Christiansen, T., Jorgensen, K.E., Weiner, A. (Eds.) (2001) The Social Construction of Europe London: Sage.
  17. Vercauteren, P. (2001) European Integration and the Crisis of the State in Queen’s Papers on Europeanisation, №7. http://www.qub.ac.uk/schools/SchoolofPoliticsInternationalStudiesandPhilosophy/FileStore/EuropeanisationFiles/Filetoupload/38431/en.pdf, последнее посещение 10.09.2012.
  18. Wendt, А. (1999) Social Theory of International Politics, Cambridge: CambridgeUniversity Press.

Вашият коментар

Вашият имейл адрес няма да бъде публикуван. Задължителните полета са отбелязани с *